...– Только что на этом месте стояла моя ладья! – закричал одноглазый, осмотревшись. – А теперь ее уже нет!
– Нет, значит, и не было! – грубовато ответил Остап.
– Как же не было? Я ясно помню!
– Конечно, не было!
– Куда же она девалась? Вы ее выиграли?
– Выиграл.
– Когда? На каком ходу?
– Что вы мне морочите голову с вашей ладьей? Если сдаетесь, то так и говорите!
– Позвольте, товарищи, у меня все ходы записаны!
– Контора пишет, – сказал Остап.
– Это возмутительно! – заорал одноглазый. – Отдайте мою ладью.
– Сдавайтесь, сдавайтесь, что это за кошки-мышки такие!
– Отдайте ладью!
C этими словами гроссмейстер, поняв, что промедление смерти подобно, зачерпнул в горсть несколько фигур и швырнул их в голову одноглазого противника.
– Товарищи! – заверещал одноглазый. – Смотрите все! Любителя бьют!
Шахматисты города Васюки опешили.
Не теряя драгоценного времени, Остап швырнул шахматной доской в лампу и, ударяя в наступившей темноте по чьим-то челюстям и лбам, выбежал на улицу. Васюкинские любители, падая друг на друга, ринулись за ним.
Был лунный вечер. Остап несся по серебряной улице легко, как ангел, отталкиваясь от грешной земли. Ввиду несостоявшегося превращения Васюков в центр мироздания, бежать пришлось не среди дворцов, а среди бревенчатых домиков с наружными ставнями.
Сзади неслись шахматные любители.
Судя по рандомным зачислениям вознаграждений участникам, у меня такое ощущение, что делают они это исключительно вручную.
Или не нас, а сами себя. 
