Стихи...... +" (читают 7)

[Leto]

Что припомнишь ты в час накануне кончины,
Когда память твоя, в ожиданье пучины,
На прощанье весь мир обнимает земной?
Может, юности день, самый давний, чудесный -
Ибо день этот в край отлетел поднебесный,
Ибо он не угас и порою ночной?

Или явятся вдруг чьи-то смутные лица?
Или лишь одному суждено появиться,
Только это лицо ты успеешь узнать?
Иль с могильною тьмой в поединке суровом
Свою память запрешь ты скрипучим засовом
И не станешь, скупец, ничего вспоминать?

Иль увидишь сквозь мглу - как зеленое злато -
Лес, что видел мельком, мимолетом, когда-то,
Лес, что ныне опять увидать суждено?..
И, глазами скользнув по небесным просторам,
Ты покинешь сей мир, глядя радостным взором
В неожиданный лес, позабытый давно!..

Болеслав Лесьмян "Лес"

 

[дурмидонт]

Что припомнишь ты в час накануне кончины,

Сразу напомнило

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной...
Срок настанет -- господь сына блудного спросит:
"Был ли счастлив ты в жизни земной?"

И забуду я все -- вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав --
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным Коленам припав.

14.VII.18
Бунин

 

[Vlanich]

И ветер, и дождик, и мгла
‎Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
‎До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
‎Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
‎Ты мне стала казаться женой…
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены…

Сегодня идут без конца
‎Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождём у крыльца
‎Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
‎«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
‎Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.

И. Бунин

 

[Вкладчег]

Ты покинешь сей мир, глядя радостным взором
В неожиданный лес, позабытый давно!..

На черной майке написано "YES"
Я вхожу в этот летний лес
Слетаются птицы из разных стран
Умер великий Пан
Умер великий Пан

Увы, увы, краснокожий брат
Ты не в силах вернуться назад
Ты поедешь туда, где всегда холода
Где стынет в венах святая вода
Увы, краснокожий брат

Ты уедешь туда, мы останемся здесь
Вспоминать твою королевскую спесь
Как ты был горд, как ты был зол
И как мы рыдали, когда ты ушел
Увы, краснокожий брат

На черной майке написано "YES"
Я вхожу в этот летний лес
Слетаются птицы из разных стран
Умер великий Пан
Умер великий Пан (с)

 

[Leto]

Снова осень, сентябрь, снова двадцать второе
Вы удрали как раз с вашим новым героем
В вышеназванный день, каждый год с той поры
Вспоминая о вас, разводил я лишь сырость
А сегодня с утра ни слезы не пролилось
Нынче двадцать второе, а мне хоть бы хны.

Каждый год в этот день на виду у прохожих
Странный тип, на меня как две капли похожий
Хоронил листопад в память нашей весны
Но теперь без меня пусть улитки Превера
Носят траур по листьям осеннего сквера
Нынче двадцать второе, а мне хоть бы хны.

Раньше с мыслью о вас, к небу руки воздевши
Первой ласточке вслед я взлетал, а взлетевши
Падал штопором вниз с ощущеньем вины
Я замашки Икара навеки забросил
Одна ласточка вовсе не делает осень
Нынче двадцать второе, а мне хоть бы хны.

Перевязанный ленточкой вашей букетик
Из бессмертников так же стоит на буфете
Но похоже, теперь дни его сочтены
Ни к чему эта вечная память о прошлом
По цветочку раздам первым встречным усопшим
Нынче двадцать второе, а мне хоть бы хны.

Пусть осенние скрипки заходятся в скерцо
В том комочке во мне, что остался от сердца
Где пожар бушевал, нынче угли одни
Да и те догорают средь пепла и гари
Нынче двадцать второе, а мне хоть бы хны.

Мне не грустно без вас, это грустно, увы

(Жорж Брассенс, "Двадцать второе сентября")

 

[0413]

О тепле простой улыбки...

Надела осень рыжую накидку,
Рассыпала дождливую печаль…
Но так тепло от искренней улыбки,
Подаренной прохожим невзначай…

И хмурый день наполнится сияньем
От чьих-то незнакомых добрых глаз.
Ведь искренность и через расстоянье
Проникнет в сердце так же, как сейчас…

Казалось бы, легко и очень просто
Улыбку подарить свою в ответ…
Ведь добрая улыбка – это остров,
Что в океане жизни дарит свет…

И нам порою очень не хватает
Простого бескорыстного тепла,
Которое собою вытесняет
Шаблоны равнодушия и зла…

Почаще бы друг другу улыбаться,
Пореже бы друг друга отвергать…
Поменьше бы с родными расставаться,
Побольше бы вникать и помогать…

Одна улыбка без фальшивой маски
Согреет миллион печальных глаз…
У нас в душе пылятся чудо - краски
И разноцветный мир грустит без нас…

Но в будний день, с зонтом спеша куда-то,
Попробуйте улыбку подарить
Так искренне, как кто-то вам когда-то,
В момент, когда хотелось слёзы лить…

Сердца ценней, чем золотые слитки…
Мы все должны друг другом дорожить…
Бывает, от тепла простой улыбки,
Стоявший на краю захочет жить…

Ирина Самарина-Лабиринт

 

[Vlanich]

Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.

А может и правда, я зря пропадаю?
Мне женщину надо, и я это знаю.
Чтобы любила и чтобы ласкала,
Со мной говорила, со мною играла.

Холодно станет - согреться поможет,
Но ноги согреть и животное может.
Меньше заботы, душой я бродяга...
Зачем же мне женщина? Лучше собака.

Собака вернее, собака не бросит,
Она неподкупна и денег не просит,
На зов отзовётся и стон твой услышит,
Врагов не подпустит и раны залижет.

А может, мне женщина просто для смеха?
Ведь с глупой собакой какая ж утеха -
Поесть не подаст и постель не постелит,
Беду или радость с тобой не разделит.

Но с женщиной проще - в трамвай пропускают,
Намордник не нужен, гулять разрешают,
И многое может своими руками,
И пахнет не псиной, а хной и духами.

Обнимет, заплачет, прижмёт, захохочет,
Ресницами длинными нос пощекочет...
То, что наболтал я, друзья, это враки -
Конечно же, женщина лучше собаки!

 

[Вкладчег]

Говорят, на горизонте есть совсем другие страны
Дальние страны
Где приятно днем и ночью прогуляться без охраны
Без охраны

Без охраны, без страховки
Без намордника, без цели, без приманки, без веревки
Без охраны

Выходи без пистолета, без билета, без скелета
Без охраны
Там никто не даст совета, там всегда весна и лето
Без охраны

Без охраны, без страховки
Без намордника, без цели, без приманки, без веревки
Без охраны

Без мобильника и лома выходи скорей из дома
Без охраны
И шагай свободным шагом до ближайшего дурдома
Без охраны

Без охраны, без страховки
Без намордника, без цели, без морковки, без веревки
Без охраны (с)

 

[Вкладчег]

Движение молекул в воздушной среде,
Движение капель в идущем дожде,
Движение червя и полёт мотылька,
Движение катящегося колобка,
И ласточек в небе кружение…
В движении жизнь, в движении!

Чуть-чуть проехали — и встали.
И через час — ещё чуть-чуть.
Ну что, челюскинцы, застряли?
Бесславно наш окончен путь!

Большой занозою в пространстве
Торчит Садовое кольцо,
И оскоплённый ветер странствий
Угарно веет нам в лицо.

Стоят Каширка и Варшавка,
И не вращается Земля,
И мент торчит, как бородавка,
Бессильным жезлом шевеля.

Вот дама с грустными очами,
Ей на работу позарез!
У бабы не было печали —
Купила баба мерседес.

Стоят лендроверы, стоят лендкрузеры —
Как их унизили, как их обузили!
А в разных прочих опелях томимся мы,
Нас тьмы и тьмы, нас тьмы, и тьмы, и тьмы!..

И мусульманин, и крещёный,
Мы здесь застряли навсегда.
Кипит наш разум возмущённый,
Как в радиаторе вода.

Кого винить: дороги, власти,
Себя, судьбу, свой драндулет?
Вербализуя наши страсти,
Мы кроем матом белый свет.

Летят над миром эти звуки,
И бедный Пушкин на Тверской
Печально слышит слово «суки»,
Поникнув гордой головой.

Ты, голубок, лети к моей любимой-суженой
И передай ей, что, мол, жив я и здоров,
Чтоб не ждала меня к обеду, да и к ужину
И что, даст Бог, вернусь до холодов.

А нам лететь бы на просторах
Прекрасной родины своей
Без перекрёстков, светофоров
И, ради Бога, без людей.

Но бредит радио в машине,
Что корабли стоят во льдах,
Что караван застрял в пустыне
И самолёты в облаках.

Застряли камушки в печёнке,
Застряли мысли в голове.
Я — лягушонка в коробчонке,
Хечбэк, затерянный в Москве.

Повешу завтра на гараж замки чугунные
И выйду в город, как простой абориген.
Не зря ж товарищ Каганович в годы трудные
Для нас, козлов, построил метрополитен! (с)

 

[Vlanich]

Как была бы улица скучна,
Да и вечер был из грусти соткан,
Если б не ходила здесь она,
И ночной квартал за ней глазами окон.

А еще — ночные тормоза,
Руки нараспах, как весла в лодках.
Кто сказал, он правду ей сказал:
Уличная красотка!
Уличная красотка!
Уличная…

Я за ней и рыскал, и бродил,
Колесо мое у ног ее вертелось.
Я ее, ей-богу, не любил,
Но хотелось мне, как мне ее хотелось!

В полночи — белесая свеча,
Вспыхнуть ей, да спички нет. И в такт с походкой
Волосы, как воск, текли с плеча
Уличная красотка!
Уличная красотка!
Уличная…

Девочка, растрепанная вдрызг,
Дождь тебя ославит в трубах водосточных.
А еще слеза фонарных брызг
На глазах твоих сверкнет звездой полночной.

Путь твой от жилья и до жилья
Спрячет ночь от глаз в своих обмотках.
Девочка не взятая моя,
Уличная красотка!
Уличная красотка!
Уличная…

(с) А. Новиков

 

[Вкладчег]

Она прошла с открытыми плечами
И в декольте, глубоком, как овраг.
И все вокруг мгновенно замолчали,
И заторчали, и сказали «Ах!».
Ах, каблучки, ах, черные колготки!
Весь этот хитрый женский антураж!
Так не бывает, это все от водки,
Иль от жары привиделся мираж.

Какая женщина по городу идет!
С другой планеты к нам заброшена, наверно.
Кому-то ж эта женщина дает…
Свою любовь дает, конечно, свою верность!

Я шел за ней униженным барбосом,
С проезжей частью путал тротуар…
И всё вздыхал своим сопливым носом
Волшебный аромат «Мажи-нуар».
Табун окрестных импотентов в круг собрался,
Им будет долго сниться эта грудь.
И даже мент на цыпочки поднялся,
Чтоб в декольте поглубже заглянуть.

Какая женщина наш посетила дом!
Какая женщина на нас бросает взоры!
Фотограф щелкает, мы щелкаем мурлом,
А вылетают только мухоморы.

Я шел за ней, как шел Петрарка за Лаурой
И как Орфей за Эвридикой шел,
И, вдруг, она, о чудо! — обернулась
И ласково сказала: «Слышь, козел!
Ты что чудак на букву «М» за мною ходишь?
Сглотни слюну, расслабься, Бармалей,
Я вижу по штанам, чего-то хочешь.
Сто баксов за ночь — буду я твоей!»

Прошу тебя, Господь, ну, помоги!
Пошли сто баксов в виде Божьей благодати,
Куплю тогда жене я сапоги, —
Еще на шлюх я доллары не тратил. (с)